Канамэ сидит у барной стойки с тонкой сигаретой, потягивает вино, иногда выдыхает в воздух сигаретный дым. Он кажется одиноким и словно кого-то ждет.

Подумав о том, что ему ужасно не хватает собутыльника, Канамэ окинул взглядом фигуру на полу. Юноша скорее напоминал бесчувственное тело, чем бравого охотника за нечистью.
Неподалеку от стойки, вдоль стены стояли кожаные диванчики. Со вздохом Канамэ наклонился к охотнику и, стряхнув с его плеч и серебряных волос осколки стекла, похлопал по щекам.
- Эй, ты жив?
А он симпатичный... Боже, как низко я пал. Заглядываюсь на охотника на нежить.
Оглядывая тонкие черты юноши, его волевой подбородок и гладкую кожу, Канамэ заметил татуировку, выглядывающую из-за ворота куртки. Он не смог сдержать удивленного вздоха.
- Не может быть!..
Обращенный вампир? В Гильдии Охотников?..

Канамэ поморщился: ох уж эти охотники с их инстинктами. Он натянул на запястье рукав своей темной рубашки и аккуратно отодвинут дуло пистолета от своего лба, стараясь не касаться серебра кожей.
Или он ударился головой при падении, или уже пьян до чертиков или просто конченый идиот. А может, сказывается профссия: в охотников, похоже, берут только конченых идиотов.
Канамэ вздохнул про себя. Случаются же вечера подобные этому.
- Не мама. И не папа и даже не брат. Меня зовут Канамэ, я вампир и меня нет в списке Гильдии. Я просто ищу кого-нибудь для компании. Выпьем за знакомство? И как, кстати, твое имя, охотник?
Произнося эту довольно милую и дружелюбную, как считал сам Куран, речь, Канамэ протянул руку, предлагая юноше подняться. Тот руки не отталкивал, но смотрел насторожено.

- По-моему, работа охотника вредит неокрепшему организму гораздо сильнее, чем алкоголь, - улыбнулся Канамэ. Он вернулся к барной стойке, взял заказанную недавно бутылку и направился к запримеченым ранее диванчикам у стены.
- Лучше сесть там. Мы же не хотим. Чтобы на нас пялился весь зал, верно? - Бросил он через плечо.
Мягкий диванчик просел под тяжестью канамова тела. Расслабив плечи и спину, Куран не без интереса смотрел на поднявшегося во весь рост охотника.
Зеро явно не был новичком и свою работу знал хорошо. Удивительно, что его допустили к ее выполнению, зная о том, что он обращенный вампир - почти такое же существо, на которых он должен охотиться и которых должен беспощадно убивать.
Канамэ попытался представить, что будет, если ему придется охотиться на чистокровных и грустно улыбнулся.
В ходе многочисленных воин, которые предваряли приход в этот мир вампиров, люди убивали себе подобных, а после появления чистокровных, в их стане не однажды разгорались конфликты, главной целью которых всегда была власть. И люди и вампиры не видели ничего противоестественного в том, чтобы убивать своих сородичей. Горькая ирония по которой охотник, обращенный в уровень Е, убивает бывших людей, таких же, как он, уже не казалась такой страшной и странной.
Канамэ окинул взглядом стройную фигуру юноши.
Высокий, красивый. Сильные руки и плечи, запястье - явно шире, чем у Курана. Четкие, чувственные черты лица и глаза нежного лилового цвета, какого Канамэ видеть еще не доводилось. Противный голосок на грани сознания шептал чистокровному, что в приступе жажды глаза всех вампиров одинаковы.
Цвет волос тоже был необычным. Не похоже, что Зеро поседел, скорее просто родился вот таким: почти белым с легким оттенком серебра. Интересно, каковы они на ощупь?
Канамэ почувствовал, как дрожь пробежала по позвоночнику. Охотник выглядел привлекательным и, похоже, был вовсе не против того, чтобы выпить с Кураном...
...А еще он наверняка ненавидит чистокровных за то, что один из нас его укусил.
- Присаживайся, - Канамэ похлопал ладонью по месту рядом с собой и слегка улыбнулся своим мыслям.

- Мое желание, - задумчиво протянул Канамэ, не без удивления отмечая в своем голосе игривые нотки, - Я желаю называть тебя по имени, Зеро.
Куран повторил это имя еще раз, перекатывая каждую букву по языку, наслаждаясь этой необычной симфонией звуков. Помимо воли представилось, как он порывисто выкрикивает "Зеро!", тяжело дыша. Само это имя располагало к тому, чтобы произносить его или с ярой ненавистью или со столь же сильной страстью, оно не было создано для полутонов.
И почему я всегда наступаю на одни и те же грабли? - Меланхолично подумал чистокровный.
Не было его вины в том, что Канамэ всегда манили подобные люди - смелые, резкие, нагловатые. На пол он не обращал внимание и родители поспешно признали в сыне гея. Это решение было безосновательным, как считал сам Канамэ, но переубедить родителей было трудно. Он даже начал ухаживать за Рукой, премилой девушкой, но, увы, у них не сложилось. Разлад в отношениях молодых людей чета Куранов приняла как фундаментальное доказательство своей теории.
Потом появился Айдо, безответно влюбленный в Канамэ, и не дававший ему прохода. Потом близкий друг детства, Ичиджо начал поглядывать на товарища искоса. Должно быть, Харука или Джури сболтнули лишнего Ичио, деду мальчика, с которым они были в приятельских отношениях.
Словом, одна ошибка повлекла за собой другую, и, в результате ряда трагических недоразумений, Канамэ некуда было идти.
Его родители, уверенные в том, что сын ведет бурную половую жизнь и регулярно надирается кровью красивых мальчиков - за пиар спасибо дядюшке Ридо и Ичио - хотели увезти непутевое чадо в пансион, чему Канамэ противился категорически. Его сестра сейчас пребывала в гостях у директора того самого пансиона, бывшего охотника на вампиров и сейчас - главы Гильдии, Кайена Кросса. Дядя был бы всегда рад компании племянничка, но, увы, племянник не питал к нему ответных теплых чувств.
Канамэ как раз раздумывал о том, чтобы сдаться на милость Айдо, попросившись к нему на ночь, когда в окно с неповторимым треском вломился этот охотник, Зеро.
Это, должно быть, знак! - подумал Куран. - А возможно, я пропал окончательно...
Чтобы оторвать взгляд от лиловых, из-за расползшегося по радужке зрачка ставших почти черными, глаз охотника, Канамэ потребовалось даже больше сил, чем он обычно тратил, сдерживая жажду.
- Что будешь пить? - Спросил он, остро чувствуя неловкость ситуации: погрузившись в размышления, несколько долгих секунд он беспардонно оглядывал охотника и даже неосознанно поглаживал кончиками пальцев его бедро. Похоже, что даже для чистокровных длительное сидение в барах не проходит незаметно: они теряют над собой контроль.
Зеро выглядел странно задумчивым. Канамэ снова вперил взгляд в эти глаза и решил, что терять в общем-то уже нечего, самоконтроль сгинул в никуда, даже не оставив о себе памяти.

Отредактировано Kuran Kaname (2009-02-05 00:04:20)

- Обстоятельства... Они не оставляют мне особого выбора, - Канамэ грустно улыбнулся. Щеки охотника очаровательно порозовели в ответ на его прикосновения и сдержать улыбку, глядя на лицо юноши было очень сложно. - Можно сказать, я доставлял неприятности своей семье и теперь они ищут способ избавиться от меня.
Официантка принесла заказанное Зеро вино и со стуком поставила поднос на стол, снимая с него бокалы и бутылку.
Не слишком ли рискованно доверять ему? Хотя, какая, к черту, разница? Мы оба своего рода изгои, жертвы нелепых случайностей.
Канамэ задумчиво смотрел на Зеро, уже смелее поглаживая его бедро, предвкушая мягкую кожу под жесткой тканью брюк.
Ели я приведу домой парня, родители даже не удивятся. А если привести охотника на вампиров, обращенного человека? Это должно быть, их проймет...
С приходом хмельного веселья испарялся здравый смысл. Канамэ сам наполнил бокал густым ароматным напитком и протянул Зеро.
- За знакомство пьют на брудершафт, - Его глаза озорно блеснули в приглушенном свете ламп.
Алкоголь, выпитый за вечер, начинал действовать. Наркотики и алкоголь вообще почти не действуют на вампиров, а тем более чистокровных. Единственный вариант для Канамэ надраться до бесчувствия - это выпить столько, чтобы хватило на троих среднестатистических людей. Канамэ пил даже не пытаясь рассчитать дозу и ничего удивительного в том, что он запоздало и неудержимо хмелел, не было.
Надеюсь, я смогу сдержаться и не начать приставать к нему прямо сейчас. Хотя, похоже, жалеть уже поздно.
Канамэ поднял свой бокал, поддел свое запястье под руку Зеро и произнес:
- Будем знакомы!

Почему-то Канамэ ни на минуту не усомнился в словах охотника. Подтверждение его домыслов не порадовало, но и не огорчило. Где-то на периферии сознания противный голосок рассудка шептал, что если уж они почувствовали душевное родство, то расстаться просто так не могут. Потому что такие встречи происходят раз в десять лет и это - шанс, Канамэ чувствовал, - упускать возможность нового знакомства (или не только знакомства?) было бы глупо. Курану казалось, что он чувствует дрожь переплетенных ниточек судьбы, сейчас предельно натянутых в ожидании его решения.
Лицо зеро было совсем близко, его губы лоснились от осевшей на них влаги недавно выпитого вина, а руки, по-прежнему сплетенные запястьями, словно бы не делали отниматься друг от друга.
А что я теряю? - Подумал Канамэ и подался вперед с тихим шепотом.
- После того, как новые знакомые пьют на брудершафт, они должны поцеловаться. Можно? - он еще раз огладил ладонью бедро охотника, недвусмысленно намекая на свои намерения.
Будь Канамэ трезв, он никогда не поступил бы подобным образом, но в карих глазах уже плясали шальные искорки, а в голове стоял туман, сквозь который с трудом пробивались серьезные мысли. Здравый смысл остался за бортом.

Целоваться с охотником - словно играть со смертью: опасно, безумно и соблазнительно до безумия. Захватывающе...
Канамэ немного растерялся смелости Зеро, но растерянность сгинула под напором разгоревшейся хмельной страсти. Он прижал зеро к диванчику и по-хозяйски положил руку тому на талию, углубляя поцелуй.
Свой бокал Куран предусмотрительно поставил на краешек стола, а вот вино в бокале Зеро задрожало тонкой рябью и пролилось на открытую шею.
- Конечно, знаю... Если бы... не знал, то... не осмелился бы... - шептали губы Канамэ собирая гранатово красные капли с гибкой шеи, с форменной татуировки прирученного монстра, который часто дышал и изгибался, подставляя кожу новым ласкам.
Он просто невозможен. Черт, он сводит меня с ума...
Канамэ задыхался, кармин вина на языке пьянил лучше самой вкусной крови. Он не заметил того, что закинул на колени Зеро гибкое бедро и уже расстегивал мешавшие пуговицы его рубашке. Вкус кожи Зеро, притягательный, горько-сладкий, оставался на языке, не утоляя внезапно проснувшейся жажды чужого тела. Канамэ хотелось все больше и больше...
- Ты меня с ума сводишь... - отчаянно прошептал он в шею Зеро. Эта игра затягивала все больше, не оставляя надежды на возвращение к началу.

Дыхание сбилось, а в голове вертелись какие-то обрывки слов, перемежающиеся действиями: вот здесь поцеловать, вон там погладить... Мысли о приличиях испарились. О неуверенности и возможной безответности чувства - тоже. Грудь распирало нежданно нахлынувшим счастьем, а руки действовали словно сами по себе.
Да, вот так. Обними меня так, чтобы ребрам было больно, чтобы близко-близко, чувствовать стук твоего сердца против своего. Зеро, Зеро, Зеро... Мой нежный, мой хороший... ну куда ты лезешь, щекотно же! А теперь хорошо, охх...
Вся комната была словно в тумане, и рука Канамэ находилась совсем не там, где должна быть через неполный час после знакомства с новым вампиром. Она там и через неделю не должна быть, а если по чести, то он не должен даже думать о том, чтобы коснуться мужчину в таком месте. Тем не менее, под ласковыми прикосновениями Канамэ плоть Зеро становилась больше, уже явственно выказывая возбуждение даже сквозь ткань джинс. Щеки Курана цвели румянцем, а глаза то и дело прикрывались от удовольствия так, что из-под трепещущих ресниц было видно только светлые лунки белков.
Неожиданно для себя Канамэ поймал чей-то осуждающий взгляд. Ну да, он ведь почти сидел у Зеро на коленях, да еще и ерзал всем телом так, словно ему за шиворот змею кинули.
Люди, как же они иногда мешают. Не будь их здесь, я бы, наверное, сделал Зеро чудный минет - прямо здесь. Залез под столик и отсосал. Какой позор, какие грязные мысли, Ха-ха-ха!..
Сознание Канамэ стремительно плыло, восприятие деформировалось и обострялось, словно от сильного наркотика: должно быть, алкоголь, наконец, возымел свое действие. Куран совершенно потерял нить своих рассуждений, что-то бессвязно ласково бормотал на ухо Зеро, облизывая металлические серьги охотника в правом ухе.
Уже не понимая, где сон, а где реальность, он еще раз поцеловал Зеро - долго, сладко, даже развязно, играя языком и прикусывая губы охотника до крови.
- Пойдем отсюда куда-нибудь...